«С одной стороны, – пояснил он, – ссылка на появление новой “формы лишения свободы”, которая формально не подпадает под российское понятие лишения свободы, – несколько опасна. Конечно, это все равно некоторая фикция, когда мы, понимая, что наказание, по сути, является лишением свободы по международным нормам, осознанно не называем его лишением свободы и тем самым, во-первых, потенциально лишаем осужденных к этой мере гарантий, полагающихся подвергнутым лишению свободы, а во-вторых, сознательно используем неправовую доктрину “формы над существом”. В данном случае это происходит не исторически и в результате толкования – как, например, с административными наказаниями, которые ЕСПЧ во многих случаях считает “уголовными”, а в результате “сознательного ухищрения”».
Адвокат напомнил, что ранее высказывал свою позицию о том, что даже такие осторожные по форме и как бы не противоречащие отдельной существующей практике решения представляют собой культивирование принципа преобладания формы над существом, принципиально расходящегося с идеей права, если не сводить последнее к своду формальных предписаний.
«С другой стороны, нельзя не отметить, что подобная попытка “пройти между капель дождя” представляет собой не что иное, как свидетельство сохранения внимательного отношения к позициям ЕСПЧ, заложенного еще постановлением КС на этот счет. В условиях фактически прямого противоречия его позиции буквальной норме Конституции российская власть тем не менее не отвергает полностью позицию Европейского Суда, ссылаясь на верховенство Конституции, а предпринимает попытки найти способы хотя бы частичной гармонизации в рамках действующего конституционного регулирования», – подытожил Дмитрий Кравченко.