Судебная коллегия установила, что приобретение супругой имущества на собственные и кредитные средства после заключения брачного договора не нарушает права кредиторов мужа-банкрота.
В 2017 г. Дмитрий и Ирина Дегтярова заключили брачный договор. В рамках банкротства Дмитрия Дегтярова один из кредиторов (АКБ «Легион») обратился в суд с заявлением о признании договора недействительным, утверждая, что он был заключен в условиях неплатежеспособности должника с целью вывода активов. Суды первой и кассационной инстанций удовлетворили требования банка. Ирина Дегтярова пожаловалась в Верховный Суд, указав, что спор касается активов, приобретенных ею после заключения брачного договора за счет собственных и кредитных средств, а значит, они не являлись предметом раздела общего имущества супругов. Кроме того, она отметила, что требование банка направлено на обход установленного законом трехлетнего периода подозрительности. Судья Верховного Суда РФ И.А. Букина передала жалобу в Экономколлегию, которая отменила постановление окружного суда и оставила в силе постановление суда апелляционной инстанции (дело № А40-244083/2022).
По мнению Евгении Тихановой, старшего юриста Адвокатской конторы «Аснис и партнеры», данное определение Верховного Суда содержит сразу несколько важных для практики аспектов.
В первую очередь, Верховный Суд обоснованно отмечает, что приобретение имущества в период брака автоматически не ведет к признанию его общим. Суды не должны игнорировать доказательства приобретения имущества на личные денежные средства одного из супругов, поскольку супруги должников не несут негативные последствия от неисполнения личных обязательств другим супругом.
Данная позиция ВС РФ, по словам Евгении Тихановой, играет важную роль для практики, поскольку традиционно ближайшие родственники должника наиболее уязвимы при его банкротстве, к ним применяются многочисленные презумпции и повышенные стандарты доказывания, доказать отсутствие пороков сделки на практике бывает довольно сложно. Также Верховный Суд в очередной раз обращает внимание нижестоящих судов на вопрос, который неоднократно анализировался на уровне ВС, но все еще вызывает сложности: оспаривание сделок в банкротстве на основании общих норм ГК РФ.
«Традиционно заявители используют комбинацию статей 10+168 ГК РФ как спасательный круг при невозможности использовать специальные нормы Закона о банкротстве в силу пропуска специальных сроков или выхода за период подозрительности. Верховный Суд вновь обращает внимание, что подобное недопустимо: применение общих норм в рамках споров о банкротстве возможно только при наличии таких пороков сделки, которые явно выходят за пределы специальных норм законодательства о банкротстве. Данный подход Верховного Суда, прежде всего, направлен на сохранение стабильности гражданского оборота», — прокомментировала Евгения Тиханова.
Кроме прочего, довольно важна для практики и позиция ВС РФ о пределах полномочий суда кассационной инстанции: Верховный Суд еще раз отмечает, что кассационное обжалование является экстраординарным механизмом, суд кассационной инстанции не вправе вторгаться в компетенцию судов первой и апелляционной инстанций и переоценивать уже установленные ими фактические обстоятельства, резюмировала Евгения Тиханова.